Мясницкая улица

С историком-экскурсоводом  Ларисой Скрыпник мы прошлись по «одной из древнейших и красивейших» улиц Москвы, о которой поэт Сергей Соловьёв написал: «Тут каждый дом - поэма!»

Гребневская, Фроловская, Евпловская (или Евлоповская), Мясницкая, Первомайская, Кирова - это всё о ней. Названий у Мясницкой было множество (как в одесском анекдоте: «Когда в очередной раз в городах переименовывали улицы, то был такой бардак, что ты мог уснуть на Розе Люксембург, а проснуться на Иване Бунине»). И если первые четыре названия вполне закономерны - Гребневской, Фроловской и Евпловской её называли в честь церквей, а Мясницкой - оттого что в XVI веке застроили лавками мясников (так что в самом центре Москвы на улице можно было встретить, например, корову), то дальше было много странного.

Васнецов А. М. У Мясницких ворот Белого города.

Первомайской она стала в 1918-м «назло всему прежнему», получение имени Кирова (1935-1990 гг.) - вообще анекдот. Этот соратник Сталина в Москве не жил и не служил! Застрелил его в Ленин­граде террорист, гроб доставили в Москву и провезли по Мясницкой, за что она и поплатилась. «Царская дорога» (при Петре I она вела из Кремля в Немецкую слободу), застроенная домами знати, ну никак не сочеталась с новым именем. Но, когда в начале перестройки идеологи ЦК КПСС обсуждали варианты смены новых имён улиц на старые, дошло и до Мясницкой. Название неблагозвучное, да и мяса-то в советских магазинах никакого нет! Вернули название только в 1990-м.

Гребневскую церковь, стоявшую на углу Мясницкой и Лубянской площади, «подмяла под себя» первая ветка столичного метро.

Кто сватал Пушкина

Впрочем, Мясницкая могла вполне называться и... Пушкинской, так часто в её домах бывал Александр Сергеевич. С домом № 43 связаны знаменитые строки «То ли дело быть на месте, по Мясницкой разъезжать, о деревне, о невесте на досуге помышлять!» Что за невеста? Наталья Гончарова! Принимавшая его в доме-дворце семья сенатора Малиновского, по сути, «выхлопотала» пушкинский брак. Анна Петровна Малиновская вела сложные переговоры с будущей тёщей и за самоотверженность была посажённой матерью невесты на свадьбе. На Мясницкой, 8, поэт бывал в гостях у историка Михаила Погодина, на Мясницкой, 7, в знаменитом доме Черткова, незадолго до дуэли читал стихотворение «Памятник», в доме 44 секретничал с тайным советником сенатора Александром Арсеньевым. Совсем рядом с «пушкинскими» местами - домами 43 и 44 - стоит ещё один «литературный памятник», особняк № 42, известный как «дом Бегичева».

Мясницкая, 42

Владевший им полковник Степан Бегичев был другом и сослуживцем по армии Александра Грибоедова и поселил поэта у себя. Грибоедов писал «Горе от ума», поминутно сомневаясь в своих силах. Бегичеву приходилось возвращать его за письменный стол «лестью и угрозами». Как вдруг всё переменилось - Грибоедов зажил бурной светской жизнью, принялся сочинять вальсы и наигрывать их в особняке на Мясницкой для гостей. Что случилось? Поэт поверил в себя и объявил другу: «Мои страдания не пропадут даром!» Не пропали. Его комедию задолго до выхода в свет москвичи многократно переписывали от руки. В доме № 42 происходило ещё много чего удивительного: например, в 1882-м здесь открыли Долгоруковское училище... повивальных бабок. А в 1929 г. в усадьбе разместился Институт санпросвещения, при котором основали Театр санитарной культуры. Так вот, его сотрудником был сам Михаил Булгаков!

Чайный дом (д. 19)

Почта в алмазах

Самое затейливое по архитектуре здание на Мясницкой, пожалуй, знаменитый Чайный дом (д. 19) предпринимателя Сергея Перлова (именно он приучил москвичей к чаепитиям, до него чай продавался исключительно в аптеках как «полезная травка») в китайской стилистике. По случаю коронации Николая II в Москве ожидалось прибытие канцлера Китайской империи. Надеясь на подписание с ним контрактов, Перлов пригласил архитектора Карла Гиппиуса, чтобы тот декорировал дом в «приятном канцлеру стиле». Фасад дома украсили змейки, китайские фонарики, драконы. Канцлер в суете визита дом не успел «заценить», зато москвичи полюбили и называют «китайской шкатулкой».

Императорский почтамт на Мясницкой улице в Москве (1840-е)

 «Алмазный дом» на Мясницкой - это... почтамт! Когда у по­строившего величественное здание (д. 26) князя Меншикова его «перехватил» друг Павла I, вице-канцлер Александр Куракин, он окружил себя драгоценностями, за пристрастие к ним его дразнили «бриллиантовым князем». Во время пожара на балу он жутко обгорел, но спасся благодаря окованному золотом камзолу. У сына нового владельца, Лазаря Лазарева, обслуживавшего царский двор, граф Григорий Орлов приобрёл самый крупный в России алмаз «Море света» (весом в 189,62 карата) и преподнёс вместо букета императрице Екатерине II, после чего его переименовали в «Орлов». Забавно, что потом в «алмазном доме» работали и жили простые люди - цензоры, врачи, портные и ямщики - все они входили в состав служащих Московского почтамта. Ещё одна мясницкая «знаменитость» - дом-дворец генерал-поручика Ивана Юшкова (д. 21). Будучи масоном, он привлёк к его переустройству «собрата по духу» - архитектора Василия Баженова.

Дом-дворец генерал-поручика Ивана Юшкова.

Москвичи подозревали дом в том, что в нём регулярно проводятся «масонские оргии». В то время как они гораздо активнее происходили у соседей, в доме 17-19, где майор Измайлов обустроил спецкомнату, обитую чёрным сукном, с настоящим скелетом в центре! Впоследствии в доме Юшкова расположилось знаменитое училище живописи, ваяния и зодчества. Известное как педагогами (Васнецовым, Поленовым, Саврасовым), так и свободой - тут расцвело рисование обнажённой натуры.

Кстати, Владимир Маяков­ский, также живший на Мясницкой (его дом-музей - во дворе д. 6), писал в своё время гневно: «Я на сложных агитвопросах рос, а вот не могу объяснить бабе, почему это о грязи на Мясницкой вопрос никто не решает в общемясницком масштабе?!» Решили, товарищ поэт...